Это все может быть очень забавно, если правильно и грамотно расставить роли и написать сценарий. Жизнь еще раз взбирается на очередную волну, которая куда-то да и занесет.
Хотя в общем, занесла уже, ну или почти. Как всегда, не отходя от собственных привычек и прочего маразма, шел по улице и подметал пол подолом серо-черного длинного платья. Открытые плечи, почти голая спина, какая-то мерзкая дамская сумочка болтается в руке – ну просто идеальный образ для собеседования на работу… в бордель… бухгалтером. Это забавно, это вызывало какой-то зоологический интерес к тому, что в принципе может произойти. При всей нелюбви к грандиозным переменам в собственной жизни, иногда чувствовал не сказать что потребность, скорее необходимость изменить что-то кардинально. Как будто какой-то едва слышный, однако настойчивый голос обволакивал сознание таким себе заявлением «Пора». И сделать с этим ничего нельзя, даже если бы хотелось, однако никогда не противился, ибо сам понимал, что пора, что время наступило. Всегда наступает. Неумолимо и неуклонно.
Как бы ему не нравилось работать в театре – пришлось его покинуть. Это вызвало целую бурю эмоций среди коллег, в основном негативных, однако без злорадства, как обычно, не обошлось. Только к чему это все? Он просто ушел, как будто растворился. Комната, в которой он  провел несколько лет жизни осталась безликой, как будто там никто и не жил, как будто его вообще там не было. Ни телефона, ни адреса – даже если очень захотят, они его никогда не найдут, ибо не хочет он сам. А в вероятность случайных встреч Ри никогда не верил, ведь случайностей в этой жизни просто не бывает, особенно когда речь идет о нем.  Имя тоже…другое, псевдоним или как это еще назвать – неясно. О раскрытии настоящего имени и речи быть не может, он этого не любит и все тут. Собственное имя, данное при рождении, или в какой-то из прошлых жизней, оно слишком… слишком не его.  И все же, какие громкие имена, точнее их значений: Светлый, Пресветлый, а теперь еще и Справедливый. Смысл есть, но никогда не тот, который находится на поверхности, который можно ухватить с первого раза. С первого раза всегда интересно – загадка, со второго – совсем просто, а на третий – пусть будет гордость от того, что загадка разгадана. Наивные. Это вызывает легкую, непроницаемую улыбку, легкое снисхождение и, естественное, полнейшее нежелание что-либо доказывать, указывать или пояснять. Думайте что хотите, на то ваша воля. Сам-то не станет от этого ни хуже ни лучше, это, вообще говоря, его и не касается.
Нервно подернул плечами. Все же нужно было одеться как-то более по погоде. Вечер хоть и теплый, но все же прохладный ветер неприятно скользит по открытой спине и плечам. 
По крайней мере Зан почти пришел, и судя по всему, нужно хоть как-то настроить разбегающиеся мысли на нужный лад, или хотя бы сделать вид.
Ри немного опаздывал к назначенному времени, но это не заботило, просто отметил, что должен был быть на месте минут десять назад. Ну и что, в принципе-то? Правильно, ничего.
Само место, само здание не вызвало никаких особых эмоций. Будь он чуть более другим, то с тоской бы вспомнит  Театр с его мрачностью, таинственностью и прочим, прочим. Но зачем?
Коридор темный, тут  правда не хватает факелов, запаха дыма и копоти. А еще завываний ветра и мерцания огня.
В какой-то из собственных прошлых жизней, которые он помнит, тем не менее, было что-то подобное: и замок, и факелы и холодный гранит каменных плит под ногами.
Нужная дверь, никакого волнения или чего еще, просто нужно зайти, что-то послушать, что-то сказать, как всегда, как обычно. Негромко в дверь постучал. Так, хоть для какой-то видимости приличия.

За две коротких секунды, пока открывалась в дверь в голове пронеслось нескончаемое количество мыслей, таких абсурдных, таких…обычных. Разыгралась целая дилемма, если можно так сказать – какую роль примерить в этот раз? Можно ведь, правда можно? Так было бы интереснее, что-нибудь сыграть, что-нибудь вылепить из самого себя, а потом придерживаться этой роли до самого конца. Это совсем не сложно, даже, вопреки, распространенному заблуждению, не нужно контролировать каждый свой шаг, каждое свое слово или действие. Просто задать себе направление, внушить чью-то чужую, подсмотренную жизнь и во всем этому соответствовать. Так даже забавно может быть: никому не дать ничего узнать.
Опять же возникает вполне закономерный вопрос «зачем?», в смысле есть ли в этом хоть какая-то необходимость.
Дверь захлопнулась за его спиною, пара неслышных шагов. Давно уже не слышит собственные шаги. Периодически начинает казаться, что если не слышишь своих шагов, то это первый признак того, что исчезаешь из этого мира. Очень медленно, по крупицам, растворяешься, становишься бесплотным и совершенно незримым. Очень скоро, это должно произойти очень скоро. Но через секунду подобные мысли отходят на задний план, уступая место чему-то еще, осознанию, что так просто его не отпустят. А то, что он быть может устал от бесконечной вереницы жизней – никого не волнует. Да и об усталости речь не заходит, такого, быть может не бывает, или же просто не выделяет это ощущение среди остальных.
От чего-то захотелось томно повести плечом, капризно надуть губы и высказать какую-нибудь глупую банальщину, так свойственную всем дамам, особенно блондинкам. Да, сегодня я блондинка. Какое-то удивление даже, просто вспомнил о нынешнем цвете волос, и как-то машинально ладонь взметнулась, чуть пригладил светлые пряди. Со стороны это могло показаться таким себе поправлянием прически или же просто нервным жестом.
-Добрый … вечер. – свой собственный, чуть глуховатый голос на мгновение показался чем-то инородным в этом помещении. Едва сдержал улыбку, или даже смешок. От собственного шаблонного приветствия, да и вообще от ситуации. Действовать по шаблону, это так… нет, так не стоит, это скучно. Сейчас нужно решить какие-то очень очень важные деловые вопросы. Может не стоит ничего доказывать.
Поднял взгляд, как-то совершенно беззастенчиво посмотрел на сидящего человека. Не сказать, что с откровенным интересом, просто изучая, подмечая какие-то детали, что быть может, кажутся незначительными. Интересно, может ли сыграть такую роль? И еще одна мысль до ужаса привычная, она появляется, проявляется слишком часто,  наверное, при каждом новом знакомстве, да и не только знакомстве. Просто можно смотреть на человека, украдкой, или вот так же прямо, и изучать, как будто читая сценарий нового спектакля.
И все же, все же  сегодня не время играть. Просто не время.
-Могу даже попросить прощения за опоздание. – только был бы в этом смысл, если виноватым себя ни на йоту не чувствует, как всегда впрочем. Усмешка легкая, вечное спокойствие, и нечто, даже похожее на вызов.
-Я пришел по поводу работы, но как понимаю, Вы уже в курсе. – как нечто само собой разумеющееся. Можете падать передо мною на колени – я пришел. И вполне можно было бы озвучить, но договорился же сам с собой – не время для игры.
Человек перед ним..занимателен, если не сказать больше. Но больше или меньше сейчас сказать сложно, это еще не все. Потенциальный работодатель, забавно.

В сущности Зан не понимал очень многих вещей в этой жизни. Быть может мелочей, которые вовсе и не достояны внимания особого, но иногда даже подобные мелочи не давали покоя и заставляли, как это ни банально – думать. Всегда находилось то, что занимало более всего, а именно рассуждения людей о собственной инакости. Точнее не рассуждения, а крики, восклики, истерики с бурными рыданиями: «Почему я отличаюсь, почему люди меня не понимают? Все в том, что я другой!». И вот эти все истерии не зависят от пола, возраста и прочего достояния. Это просто непонятно. В таком разношерстом коллективе театра, было слишком много подобных особ, экзальтированных, инфантильных, капризных и любящих выделиться каким-то образом. Вообще говоря такие забавные картины получаются: одна юная Принцесса долго, со всхлипами жаловалась Ри на то, какая она «другая» и что ее никто не понимает, сыпала несвязными фразами и вообще развела какую-то херню непонятную, что выливалась в итоге в нечто вроде «сейчас в моде красный лак для ногтей, а я крашу ногти желтым – никто меня не понимааает!». А ему только хотелось поправить подол длиной юбки с разрезом до середины бедра, зевнуть и посоветовать ей научитсья связно выражать свои мысли, авось кто-нибудь и начнет понимать. Когда псих осознает,ч то он псих – он уже не псих, так кажется.
Сам он никогда не задумывался над тем, что он вот весь такой непохожий на людей простых, ведет себя зачастую вызывающе и вообще, ведь на самом деле ему так глубоко похер. Потому что он не считает себя каким-то ненормальным, он считает себя собой, считается с собой и принимает себя таким, какой есть. Остальные могут вешаться ровными рядами вдоль дороги – эффекта не возымеет. Конечно, он не будет спорить о том, что его периодически посещают мысли, вялые, ленивые и ни к черту несерьезные о  том, а что будет, если он вдруг острижет волосы, смоет всю косметику с мордашки, станет одевать брутальные спортивные костюмы, заведет себе бабу с четвертым размером груди  и вообще… Далеко такие мысли не заходят обычно, ибо натыкаются на плотную стену отвращения.
-Забавно. Я не просил прощения, я просто сказал, что мог бы это сделать, а Вы уже так сразу, заочно… словно грехи отпускаете.  – а вот это повеселило, интересно, сколько еще таких вот мелких деталек еще можно не упустить, дабы составить если не полный, то достаточно подробный портрет этого человека.
Дернул плечом, опять же, как будто немного нервно  в ответ на  это такое чудное предложение сесть. Опустился  легко на ближайший стул. Комната была словно пропитана сигаретным дымом, только каким-то сладковатым, это не мешало, не вносило дискомфорт, просто  заставило отметить полумыслью то, что сам бы никогда таких сигарет не курил, всегда предпочитал крепкие и «адекватные», без всяких примесей.
-С неясного? – облокотился на спинку стула, улыбнувшись.  – Мне казалось я все выяснил в телефонном режиме с Вашим… помощником, наверное. Мне было сказано, что Ваше заведение нуждается в человеке, который мог бы привести в относительный порядок финансовые дела, бухгалтерию и прочее. Вот собственно говоря, почему я тут. – наверное на этом месте можно было бы с интересом и предвкушением уставиться на лицо собеседника, дабы узреть реакцию на такое заявление. Но только зачем? Наверное и вправду выглядел Ретвизан, как будто бы пришел заявить себя на какую-нибудь иную должность, но получается –то вот так. Сейчас он просто покачивал  ногой в такт собственным мыслям и улыбался.

Когда он объявил о своем намерение уйти, уйти навсегда и даже без единого шанса на возврат – это повергло многих в шок, кто-то даже  поревел, хотя скорее всего больше для виду, чем для чего-то еще. Ибо актриса, зачастую, это образ жизни. Так просто примерить на себя маску вселенской страдалицы. А кто-то разразился весьма себе откровенной бранью и выражением вслух всех мыслей по этому поводу. Помнится, даже, что пропустил момент, когда маленький, но стремительный кулачок Шерфард впился точнехонько под ребра, ее тоже можно было понять: давно был ее любимым братцем и объяктом для оттачивания остреньких коготков. И была еще одна особа, что все время пыталась доказать ему, Пресветлому, что он мудак и вообще жить не должен. Ни дня не проходило без ее забавного шипения по поводу и без, как только он сам оказывался в непосредственной близости. Веселило сие несказанно, хорошо хоть у нее не хватило ума, допустим, подкладывать ему шпильки_кнопки_иголки в обувь, в платья или там кислоты подлить в  крем для лица. И как же было удивительно узреть  честно-честно несчастные глаза сего райского создания, которое вдруг взяло и призналось ему в вечной любви до гроба, ожидая, наверное, жаркого поцелуя, клятв на вечную любовь и хэппи-энда. Ну да, от человека, у которого буквально что на лбу не написано «У меня на вас не встает». Вот а что бы было. Если бы вдруг взял и остался. Наверное малышка просто не знала бы что делать с таким вот чудовищем. А доводить до самоубийства барышень, пусть не специально, но это как-то дурной тон, что ли.
И сейчас, сейчас постепенно проникался тем, что атмосфера в этом заведении мало чем отличалась от театральной. Разве что эта чертова мистика в воздухе не витает. По крайней мере шум стоял практически не отличимый, чем-то даже привычный. Если абстрагироваться, то можно подумать, что где-то недалеко Рия утащила у Дежель какую-нибудь фиговину, и та теперь злостно мстит похитительницы, пытаясь отлупить первой-попавшейся тряпкой. На манер мокрого полотенца. И по иронии тряпка окажется какой-нибудь супер-дорогой брендовой шмоткой и истерики до конца дня обеспечены. Нет, это не ностальгия, это просто нечто другое. Может какая-то попытка перестроиться, принять те самые перемены, что вот сейчас происходят.
-Ретвизан. – чуть голову склонил, в ответ представляясь. Нет, ему определенно нравится. Как звучит это имя. Строго говоря это не имя, вернее не совсем имя, но кому какая разница, если ему так нравится. Немного вычурное, немного тяжелое и какое-то непоколебимое, как и тот, в честь кого себя назвал в этот раз. – Сокращать можно как угодно, мне все равно. – и правда совершенно безразлично, главное не «раскрыть» собственное «родное» имя, это ведь совершенно нежелательно.
Захотелось вдруг собрать волосы в хвост и закурить. Первое желание абсурдно и не стоит даже внимания, а вот второе… щелкнула раскрытая сумочка, на свет показался посеребренный портсигар и дешевая пластмассовая зажигалка. Наверное, по всем правилам хорошего тона, вежливости и прочей поебени, сперва нужно было бы попросить разрешения закурить, ну или что-то в этом роде. Но сегодняшний лимит вежливости уже полностью исчерпан, пусть даже тем, что опоздал всего минут на двадцать, а не на полтора часа, как обычно.
Интересно, вот почему так всегда: каждый раз зарекается одевать подобные платья, коих у него в гардеробе штук пару десятков, ибо они до черта неудобны и вообще бессмысленны, но почему-то все равно останавливает выбор именно на таком фасоне? Об этом стоит подумать на досуге. Сделал мысленную пометку, что-то вроди «подумать об этом часика через 2».
А сам ведь все так же пристально, однако не навязчиво до идиотизма, наблюдает за мужчиной. В нем, в его движениях, словно что-то неуловимо изменилось, словно он пытался что-то сыграть. Может для кого-то, да, пожалуй, для большинства это было бы незаметно, но Зан слишком много времени провел среди слишком умелых лицедеев.
-Ну вот, опять рассказывать… - вздохнул так нарочно печально_устало. Ну вот эту часть, эту часть подобных разговоров  он не любил, ибо а что говорить-то? Нет, конечно можно пафосно заявить «А вот лет 100 назад, помнится я был чудной женщиной лет тридцати и работал в одном из английских банков», но как-то оно несерьезно все. – ну что же… образование экономическое, имеется неплохой опыт работы… а так же знаю много страшных и непонятных слов типа бутстрэппинг, франшиза и иже с ними, а так же умею ими пользоваться. – ну почему же так смешно? Наверное это будет до крайности  странно, если рассмеется прямо сейчас и прямо здесь. Но смешно ведь.

- А уж как я рад… - совсем негромко, с таким же тихим смешком. Может показаться даже, что сейчас, в данный момент он просто забавляется. Со сложившейся ситуации, с себя самого, с окружающих. И вправду, все происходящее, оно определенно выбивается из каких-то общепринятых рамок и это просто чудесно.
Поправил волосы, заложив светлую прядь за ухо, тихо звякнули браслеты на запястье. Этот негромкий мелодичный звон заставил чуть поморщиться. Как всегда, у всего есть обратная сторона. Например у всех этих побрякушек – неудобство в некоторых аспектах, но они ведь такие красивые. Наверно это истинно женская черта, но он любил все красивое, иногда даже в чрезмерных количествах. А в украшениях вообще не знал меры, их было просто множество. Зачастую натыкался на самые разнообразные украшения в самые неожиданных местах своей обители, и плевать, что большая их часть была не надета ни разу, а с многих даже магазинные бирки не сняты. Просто они красивые.
-Что меня привело именно сюда? – сделал вид, что задумался, или правда задумался. Можно, можно я скажу, что те самые непонятные голоса в моей голове сказали. Что я должен прийти именно сюда? А так хочется именно это  и сказать и посмотреть на реакцию, или не хочется, это еще не определил. Но по крайней мере хоть для виду стоит побыть солидным, или хоть с каким-то намеком на серьезность. – Видите ли, последние несколько лет своей жизни я работал в театре… и, мягко говоря, так сразу, и в какой-нибудь офис…я  не способен на это. – не сказать, что это ложь, это просто другая сторона правды. Ведь на самом деле, если представить работу в офисе, то это же просто кошмар. Конечно можно было бы притворяться женщиной до последнего, несмотря на документы даже. Но в том то и дело, что он никогда не притворялся, равно как и платья с побрякушками носил не каждый божий день. Ему не нужна работа, или что либо еще. Где он не может быть сам собой. Сложно сказать сейчас, интуиция ли это или те самые пресловутые голоса в голове
Строго говоря, он никогда не считал себя женщиной, или там, упаси Боже, женственным. Он вообще не относил себя к чему-то, к кому-то определенному. Просто жил так. Как хочется – кто еще может таким похвастаться.  Она не помнил когда последний раз испытывал финансовые трудности, он даже не помнил сколько средств у него осталось на банковском счете, ибо это неважно все.  Можно назвать это легкомыслием, инфантильностью или каким-то еще громким и нехорошим словом, только суть от этого не изменится.
-Ох, как мило… - можно даже сделать вид, что испугался, вот только  это не поможет избавиться от  весьма радостного выражения лица, что  уже минут десять никак не желало меняться. – И что же, позвольте спросить, сделало меня таким исключением? Я не в Вашем вкусе? – таким искренне невинно-наивным тоном, в такой себе неприкрытой попытке нарваться на что-то.
Так спокойно встретил изучающий взгляд, хмыкнул тихо, мол, ну смотрите-смотрите, любуйтесь, так сказать.

Невольно, даже скорее машинально, привычно, на уровне рефлексов, составил уже вполне определенную эмоциональную характеристику человеку, сидящему напротив. Зачем это вообще делается – сложно сказать. Ведь обычно люди подмечают какие-то черты своих собеседников,  друзей, начальников, да и просто людей, с которыми контактируют  для того, что-бы потом использовать знание для чего_то. Обычно ради собственной выгоды. Ибо это ведь так просто заметить что-то, подстроиться под это, распластаться, выгнуться и…и все.  Зачастую ведь так все и происходит.
А вот ему подобное противно, это отвращает. Когда встречаешь подобных людей, то создается ощущение, что окунул ладони в какую-то противную, липкую, холодную слизь, что обволакивает руки, и никак не желает смываться_исчезать. За это подобных индивидов хочется убивать. Если бы Ри вообще что-то когда-то ценил в людях, то это была бы так самая честность, которая граничит с праведным идиотизмом по принципу «что думаю, то и говорю». Просто как топор. Иногда даже стоило бы пожалеть, что у самого не совсем такой склад характера. Нет, высказывает обычно именно то, что думает, но очень часто предпочитает просто занавеситься улыбкой_усмешкой или каким-нибудь непроницаемым взглядом и промолчать, зачастую мысленно содрогаясь от хохота.
В сущности лгать и играть это разные вещи, что-бы там ни говорили. Ни думали существа, переполненные стереотипами. Если в игре нет ни капли лицемерия, если игра в первую очередь доставляет удовольствие, но ни в коем случае не мелочную выгоду – это другое, совсем другое.
Маленькая девичья ручка с размаху вдруг очутилась  на его заднице. Вызвало только легкую улыбку с его стороны и сдавленные шепотки со всех остальных сторон. На то и был тот самые тонкий расчет. Дон всегда умела выбирать самые «неподходящие» моменты. Вот и сейчас дамочки, что прохлаждались в комнате отдыха, затаенно ожидали, что вот сейчас, именно сейчас Зан возьмет, допустим, табуретку, и опустит на голову существу, что повело себя столь откровенно нагло и бессовестно и вообще!
Но вот облом, улыбнулся только уголком губ, совершенно бесстыдно и недвусмысленно притянул к себе девушку, а потом просто утащил куда-то к выходу. Затылком чувствовал тогда шок, удивление, какое-то злорадство и еще что-то. И кто  знал, кто из них знал, что как только «парочка» скрылась за дверью – на них обоих напал неконтролируемый приступ истерического смеха?
-Я даже не знаю, что ответить на этот вопрос, на самом деле… - закусил губу чуть, ибо очень хотелось смеяться. Как-то совершенно легкомысленно, по-девчоночьи или так еще как нибудь… просто легко. Но не стоит ведь, тут же серьезные люди. Можно попробовать укорить себя, был бы только от этого какой-то эффект. – Ответов может быть несколько: не испытываю недостатка в деньгах, не нуждаюсь в чрезмерном внимании, равно как и перетрахе, и да, еще я безмерно брезглив. – как-то полусерьезно получилось. На деле ведь даже не задумывался о такой перспективе, как это ни странно, потому что просто и не стоило задумываться.
Фыркнул едва слышно, уставившись на чистый лист, что лег перед ним на стол, а это уже как-то и правда смешно. Такой себе деланно недоуменный взгляд.
-Я конечно прошу прощения – как-то совершенно идеально вежливо, голос звучит как-то до противности ясно. – Но я пока еще не научился читать Ваши мысли, или что-либо подобное, но не могли бы Вы пояснить более конкретно, что мне сейчас нарисовать Вам вот на этой бумаге? Бланк-заявку? Чудно. А заявку на что? Товары_поставщики_производители и прочее-прочее. Ибо врядли я сейчас тут соображу вольную фантазию на неизвестную тему. – закончил немного иронично. Это вес же его немного удивило. Такая себе глупость.